И одна и так же песня на повторе в голове уже которые сутки. Жаль, что я не взяла с собой тот плеер, что мне подарил Мауль на очередной какой-то бессмысленный праздник - это бы помогло мне избавиться от назойливых строчек, которые никак не хотят покидать мою голову. «Потерпи и все пройдет». Почему для меня эта фраза кажется такой отвратительно неправильной, лживой, лицемерной... Я ненавижу этих лже-детективов, которые так легко сдались после того, как след наших родителей потерялся в одном из штатов большой Америки. Что меня тогда удержало от того, чтобы не заявиться к ним? Наверное дядя. Или испуганные глаза сестры, которая еще не успела принять тот факт, что наших родителей больше нет с нами. Они не вернутся из своего импровизированного отпуска. Их просто не стало. В одну секунду. Смерть. Она бессмысленная и беспощадная. Она подкрадывается в самые неподходящие моменты в нашей жизни, забирая самое дорогое, выхватывая то, что, казалось, ты держишь крепко в руках. А на сам деле... Тебя жестоко обламывают, сталкивая с твоего милого облачка, на котором ты седел до этого. Поджигая твои крылья и то со всего размаху падаешь на землю, разбивая в кровь руки.

Письмо пришло вчера вечером. Было около восьми по-моему. Я сразу же побежала к Виктории, стараясь не начть ругаться матом прям там, в её комнате. Если описывать в двух словах, то там говорилось "мы извиняемся за столько долгую задержку, но у нас, кажется, есть для вас новости. Мы что-то нашли в Флоренсе. Срочно приезжайте". К письму был прикреплен кулон-портал. Парочкой нехитрых заклинаний можно было понять, что подвох тут только один - какого Мерлина они ждали так долго? Я не стала ничего говорить по этому поводу и просто предложила ей собираться. Завтра мы должны были отправляться. Всю ночь я пролежала без сна, гадая, что такого можно было держать в тайне от нас почти год?  Эти мысли не давали мне покоя и я вертелась на кровати, просто ожидая рассвет. Он, как всегда, когда чего-то очень ждешь - не торопился наступать.

Или я задремала, или у меня начались провалы в памяти - но следующее, что я помню - были огроменные глаза домовика, который поклонился мне со словами "Бетти принес вам завтрак, Бетти будил вас, но юная мисс крепко спала". Я вскочила на кровати, в панике пытаясь найти часы, которые так неудачно куда-то пропали с прикроватного столика. Чертыхнувшись и вылетев из комнаты, по пути натягивая на себя любимую кофту с гербом факультета, спустилась на этаж ниже, к комнате сестры, моля Мерлина, чтобы та не проспала.
Громкий стук в дверь разбудил бы, наверное, даже заледеневшего где-то в горах мамонта.

-Виктория! - еще охрипший после сна голос, я прокашлялась и снова стала тарабанить в дверь.
В голову ведь не приходил такой вариант - просто поднять глаза и увидеть висящие в конце коридора большие часы, на которых было только пол шестого утра и сестра, скорее всего, еще мирно спала в своей кровати. Но нет. Я продолжала тарабанить в дверь.

Я все еще не догадывалась, который сейчас час, просто не могла повернуть голову и проследить за секундной стрелкой, понять, что у нас еще полно времени и моя паника лишь от жесткого недосыпа в последние пару недель. Время. Я нервно усмехнулась и прислонилась лбом к прохладному дереву входной двери в комнату сестры. И тишина обрушилась на меня, как водопад на скалы, с оглушительным грохотом крови в барабанных перепонках и бешено стучащим сердцем. казалось, оно вот-вот выскочит из груди и упадет на каменные плиты коридора, разбиваясь на мелкие кусочки, освобождая меня от всех чувств.
Прошло всего несколько мучительных минут, а мне казалось, что прошла вечность. Паника все еще душила моё горло, не давая спокойно вздохнуть, набрать в легкие спасительного воздуха. Хотелось бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть, как улетает почтовая сова, медленно взмахивая крыльями вверх-вниз, вверх-вниз... Мои глаза были плотно зажмурены, до разноцветных пляшущих кругов перед внутренним взором, а я сама пыталась ослабить свою бьющую через край панику, успокоить колотящееся сердце. "Дыши" - раз за разом мысленно уговаривала себя я. Только дыши.

В комнате сестры послышались какие-то тихие шаги. "Боже, я её разбудила", - с ужасом пронеслось в голове. А потом дверь резко распахнулась, что я чуть не упала прямо на перепуганную моим таким "милым" утренним визитом сестрёнку. В её глазах можно было прочитать множество мыслей, но одна была ясна лучше других- страх за меня. И мне сразу стало ужасно неловко. Я снова заставляла её переживать за себя, а ведь она этого не заслуживает. Мы обе в одинаковом положении, только она держится гораздо лучше меня, или хотя бы делает вид, что это так... В любом случае она сильнее меня, это было ясно уже давно.

-Прости, - хриплым голосом сказала я, обнимая свою любимую малышку в ответ, - я, - я не знала что и сказать, а в носу предательски защипало - я боялась что мы... мы можем опоздать, - мысли путались, в голове словно кто-то перемещал все мысли, - прости меня котенок, - я сильнее обняла её, вдыхая такой родной запах и паника постепенно меня отпускала. Я закрыла глаза и мы стояли так еще, наверное, минут десять, потом я отошла от неё на расстояние вытянутой руки и скептически осмотрела, шмыгнув носом, - ты опять не спала? - попытавшись выдавить подобие улыбки, промолвила я, надо было брать себя в руки. Хотя отголоски паники еще плескались в моей душе, оставляя неприятный, жгучий осадок.
Закинув руку ей на плечо, я потянула её в комнату - надо было привести мысли в порядок и собраться с силами. У нас будет тяжелый день. Я искренне надеялась, что нам не придется оставаться во Флоренсе дольше, чем это будет необходимо.
-Голодна? - снова шмыгнув носом спросила я, замечая разбросанные по полу фотографии и поднимая голову на сестру, - я тоже по ним скучаю, малыш..., плюхнувшись на кровать с другой стороны от импровизированного коллажа на полу, я позвала домовика:
-Бетти, принеси нам завтрак и горячего шоколада, - и, переведя взгляд на сестру, - готова к нашему мини-путешествию? - моя напускная бодрость и старание сделать вид, что не было ничего пять минут назад в дверях, должны были подействовать на сестрёнку. Я должна была быть сильной ради нее, а не той, которая не могла в дверях связать и пары слов.