Цепкие щупальца проникают под кожу и скользят по мышцам. Их прохлада не церемонится и раздвигает волокна, проникая к сосудам и костям, обвивая, стискивая и ломая их. Но на этом они не останавливаются. По обломкам костей, что при каждом их движении впиваются в мышцы, вспарывают кожу и рубят вены, они тянуться дальше, проникая все глубже в тебя, оставляя лишь кровавую куклу, что не способна больше даже висеть на нитках своего кукловода. Ты обессиленно падаешь на землю, не чувствуя более чужой поддержки пустым взглядом смотришь, как снег окрашивается багряным. Как искры снежинок тухнут, наливаясь цветом крови и, последним, единственно доступным тебе движением, закрываешь глаза, сдаваясь страху.

***

Ты смотришь на свои руки — они дрожат. Нет, трясутся и ты ни как не можешь унять эту дрожь, что постепенно, волнами, расходится по всему твоему телу. Судорожно несколько раз сжимаешь кулаки — не помогает. В злости хватаешь палец зубами, оставляя на коже алые разводы. Все тщетно — ты не можешь успокоится и дрожь все больше захватывает твое тело, заставляя твои зубы сжиматься до боль в челюсти.
Скинув мантию, ты распахиваешь дверь и бежишь прочь отсюда. Ни мыслей, ни эмоций — в душе пусто, разве что щупальца, что стянули твою душу и не дают ей дышать.
Страх дает сил двигаться вперед, как можно дальше от того места, что... Обрыв, потеря мысли и вновь сильная дрожь. Ты не позволяешь себе даже думать о том, что сейчас только что произошло. Ты не смеешь, не можешь... Боишься. Боишься, что это все было, что это не пьяный разум выдумал, а произошло на самом деле. Ты так хочешь сейчас очнуться в пьяном угаре в любой подворотне Лондона. Ты согласен валяться в наркотическом бреду в любой мусорке, лишь бы этого не происходило.
Но боль отрезвляет, холод приводит в чувства и ты, не желая того, но вспоминаешь...

***

Нежная кожа под твоими пальцами. Ты чувствуешь, как кровь пульсирует под этой преградой. Слышишь, как сердце стучит в рваном ритме, выбивая неизвестную мелодию. Ты только знаешь, что слышишь ее мелодию любви. А потом... Потом ты очнулся, когда твои губы кривятся в животном оскале, обнажая зубы. Когда твои глаза горят, отражая свет огня в расширенных глазах. Когда пальцы начало сводить от напряжения. Тогда, когда она почти устала бороться и ее руки начали обвисать.
На нежной коже остались следы твоих пальцев — синяки, что долго будут не сходить и напоминать тебе, ей... Глаза почти потеряли тот свет — ты успел спасти искру, но чуть не погубил огонь.

***

Теперь ты лежал на холодной земле, пытаясь унять дрожь, провалится в беспамятство, забыть, вычеркнуть то, что произошло... Но память, настойчиво, и по сучьи жестоко, раз за разом вызывала в памяти ее облик — растрепанный волосы, покрасневшее лицо и глаза, в которых была вся та боль, что он раз за разом ей причинял.

Страх успокоился. Он свернулся на твоей груди и тихо дремлет, не давая тебе сдвинуться с места. Ты можешь только поднять руку к небу, или согнуть ногу, не более. Ты все так же скован, просто сейчас одарен иллюзией свободы.
Твои пальцы осторожно касаются склизкого тельца существа, оставляя на нем кровавые разводы, что создают причудливый узор. Ты бы смотрел на него долго, если-бы твои глаза видели. Но страх слеп. И ты — тоже.

***

Попытки принять решение ни к чему не приводят. Ты все так же дрожишь и все так же боишься. Разве что теперь тебе еще и холодно — снежинки мерно падают на твое тело, стекая каплями воды по лицу, оставляя на нем разводы. Твои глаза пусты — ты смотришь в небо, но не видишь его. Твой разум пуст, но ты не можешь выгнать обрывки своей памяти, что назойливыми образами кружится перед тобой.
Дыхание выравнивается, становится тихим и незаметным — разве что снежинки разлетаются прочь при каждом твоем выдохе. Со стороны может показаться, что ты спишь с открытыми глазами.

Вытянув руку вверх, ты смотришь на кисть руки, что за это время оказалась усеяна твоими же укусами — ты ни как не мог унять дрожь. Досадливо морщишся, словно это все в норме вещей и переворачиваешься на бок, сжимаясь в комок, защищая себя от холода зимы и пытаясь отогнать неясные мысли, что ты слишком легко одет. Ты все еще действуешь машинально — все твои эмоции, как хорошо прописанная программа — сбоя не произошло и ты действуешь все так же, как тебе положено. Разве что не говоришь. И не думаешь. Последнее ты пытаешься делать неосознанно. Просто отгораживаешься от мира ничего не значащими вещами, вроде снега. Наверное, после этого, его можно и полюбить — он спасает тебя от самого же себя.

***

Ты словно от взрыва подлетаешь на ноги и смотришь на нее со смесью животного страха и безотчетной надежды. Дрожь возвращается, сотрясая твое тело с такой силой, что ты еле-еле стоишь на ногах. Перед глазами же и вовсе все плывет, заставляя тебя хвататься за какой-то валун. Ты смотришь, не отрывая взгляда, убеждая себя, что это сон. Что это шутки твоего разума, не более того. Но все эти слова не слышат отклика — она все еще здесь. Рык и твой кулак врезается в твою же опору. Еще удар — из содранных костяшек сочится кровь. Еще один — капля крови срывается с губы и впитывается в снег.

- Не хватило? - Голос осип и теперь эти слова звучат вдвойне грубо. Брови сведены, а в глазах полыхает злость. Ты хочешь напугать ее так же, как боишься сам. Она может сбежать и ты даешь ей этот шанс, ведь у тебя нет даже этого. - Убирайся. - Схватив ее за лицо ладонями, ты смотришь в ее глаза, стараясь заставить и отталкиваешь. Делаешь шаг назад, отворачиваешь и, сделав несколько шагов, падаешь на колени, вбивая кулаки в мерзлую землю.

Голова раскалывается, взгляд затуманивается и ты, тщетно пытаясь выбраться из собственной тьмы, кричишь, впиваешься ногтями в кожу лица, оставляя на ней темные полумесяцы, из которых, по капле, сочится твоя кровь. Это не помогает. Крик превращается в скулеж – ты не можешь выбраться, не можешь справиться с этим. Твой разум затуманен – образы, что являются тебе, вытесняют реальность, заставляя верить в то, чего никогда не было. Целая жизнь проносится перед тобой – мирная, прекрасная. Только паника охватывает тебя все сильнее с каждым разом, когда ты вырываешься в реальность всего на несколько мгновений. Твои руки трясутся – не чувствуют холода. Ты цепляешься за ее глаза, молясь, что бы она спасла тебя от самого себя, от этого сумасшествия.
Тишина. Как могильная плита она опустилась на твой разум, даруя тишину, спокойствие и, самое главное, свободу. Что это? Конец твоей жизни, или той, что ты видел в своих снах? Что правда? Где она? Эти вопросы канут в лету – ты не хочешь и не можешь думать ни о чем. Твой разум ясен в той же степени, в которой тьма окутала тебя. У нее нет оттенков. Черный куб окружил тебя, закрывая мир от тебя. Тебя от мира. Кто-то здраво рассудил, что тебя надо изолировать? Кто-то решил пойти на поводу своего чувства и спрятал тебя ото всех, спасая твой разум? Не знаешь. Не думаешь. Состояние сходное с эйфорией. А, может быть, именно так и есть? Может ты сейчас и валяешься в подворотне накуренный и обдолбанный, и тебе причудилось, что ты стал волшебником? Какая ересь. Магии не существует – это знает каждый школьник. Твоя судьба не будет столь легкой, ведь в действительности ты гниешь. Изнутри. Снаружи. Она пятнами покрывает твое тело, внутренности и душу, которую, когда-то, ты хотел сберечь. И, может быть, она продержится немного, но дольше чем твое тело. Пустые надежды. Ты откидываешь их прочь, как свою память и наслаждаешься моментом. Ты – гниль. Так пусть это будет прекрасно.
Только что-то не так. Что-то не дает тебе успокоится и забыться в состоянии тишины и мрака. Назойливая мысль мечется в твоей голове мутным образом, заставляя морщится от досады. Ты так хотел… Но ты старательно ловишь его, пытаешься понять, что же ты упустил. Образ, облик. Он меняется, линии искривляются. Но ты знаешь, что это все равноценно. Всполох рыжего обжигает глаза. Белое сияние ослепляет. Огонь, к которому ты относишься с опаской. И хочется курить. Нестерпимо. В тебе пробуждается злость. Зачем? Зачем кто-то портит его миг спокойствия, тем более этим?.. Ты не хочешь огня, но он рвется к тебе, становясь не тусклыми линиями, а ярким образом.
Лисса. Как пощечина. Как теперь верить, что этого не было? Отказаться от нее? Но… Не мог. Ты просто не мог. Ты верил в ее жар, в ее огонь и ее тепло. А она была олицетворением ведьмы, волшебницы.
Отказаться от блаженства, от эйфории и пустоты в пользу боли, страха и отчаянья?
Что ж, Лисса… Я попробую выбрать тебя.
Снежинка опускается тебе на щеку, тут же сползая по ней капелькой воды и истончаясь, испаряясь так и не достигнув конца своего путешествия. Твой взгляд ясен – ты смотришь в ее глаза и видишь страх, что породил ты. И два чувства, вожделение и паника борются между собой. И паника, в этот раз, побеждает. Черты твоего лица смягчаются, а улыбка, мягкая и робкая – извиняющаяся. Легко, невесомо, ты касаешься ее щеки, зарываешься пальцами в ее волосы, вдыхаешь их запах, что распаляет в твоей душе тепло.
- Я помню, Мелисса. Я помню… - Шепчешь ты.